Читать книгу "Кость бледная  - Рональд Малфи"

Полу стало плохо. Вот тут все и закончится? В каком-то полицейском участке посреди чертовой Аляски, в очереди на взятие мазка изо рта? Он теперь член какого-то нездорового, высасывающего душу клуба, в котором придется маяться до конца жизни, показывая незнакомцам фотографии брата и спрашивая, не узнают ли они его?

– Прошу прощения, – сказала женщина. – Иногда я не замечаю, что начинаю слишком давить. Возможно, вы не в настроении беседовать. Прошу прощения.

Она закрыла альбом.

– Все в порядке. Сожалею, что это случилось с вашей дочерью. Как давно она пропала?

– Два с половиной года назад. Она всегда была свободной духом, моя Бобби. И слишком доверчивой. Я постоянно беспокоилась, что она может связаться с дурной компанией. Вокруг столько плохих людей. В школе она встречалась с парнем студенческого возраста – не то чтобы он на самом деле был студентом, конечно, у него не было работы, он разъезжал на мотоцикле, все руки в татуировках. И он курил марихуану. Разумеется, я понимаю, что эти вещи не обязательно делают человека плохим, за исключением, может быть, марихуаны, просто тот парень оказался, вдобавок ко всему прочему, дурным. Иногда он бил ее.

Из горла женщины вырвалось рыдание, похожее на пронзительный смех, так что Пол даже чуть отпрянул. Кое-кто повернул голову в их сторону.

– Сколько ей сейчас? – спросил Пол.

– Двадцать шесть. У вас есть дети?

– Нет, – он подался вперед, положил ладонь на фотоальбом. – Позволите мне?

– Пожалуйста, – сказала женщина, ее лицо, казалось, наполнилось каким-то слабым светом, – пожалуйста.

Он просмотрел несколько фотографий, а женщина, улыбаясь, придвинулась к нему поближе. Она комментировала некоторые снимки или называла людей, оказавшихся в кадре рядом с ее дочерью.

– Очень красивая, – произнес Пол, закрывая альбом.

– Свободная духом, – повторила женщина, ее голос как-то отдалился, а глаза перестали фокусироваться на собеседнике. – Бобби не могла удержаться ни на одной работе. Принимала наркотики, но мы пытались ей помочь. Вы знаете, как это тяжело? Пытаться помочь тому, кто этого не хочет? – она сжала руки в кулаки, но лицо ее оставалось мягким, взгляд ушел в себя, она глубоко задумалась. – Знаете, каково это?

Пол различил выражение боли в лице женщины. Он пожалел, что приехал сюда – и в этот полицейский участок, и вообще на Аляску. «Будь ты проклят, Дэнни, сукин ты сын. Меня бы здесь не было, если бы не ты. Но тебе нужно было собраться и уехать, да? Некоторые вещи никогда не меняются, да? Эгоистичный ты ублюдок».

– Мы из Вефиля, – продолжала женщина, – прожили там всю жизнь. Бобби была таким счастливым ребенком. Мы подарили ей прекрасную жизнь, я и Роджер. Мы были хорошими родителями. Но я думаю, невозможно помешать злодеям запустить в кого-то свои когти, правда ведь?

Она хмурилась и ждала серьезного ответа.

– Невозможно? – повторила более строго.

– Нет, – сказал он, – думаю, невозможно.

– Бобби ушла из дома два с половиной года назад. С какими-то местными бродягами. Я имею в виду не бездомных, конечно, а каких-то старых мужиков, которые только и делают, что пьют, снова пьют и палят. В смысле из оружия. Может, с бездомными было бы лучше, – женщина добавила чуть тише: – А эти все курят марихуану.

Пол кивнул. Женщина снова всхлипнула, на этот раз парень в тюрбане обернулся и сверкнул неодобрительным взглядом в ее сторону.

– Верно? Я ведь права? – спросила собеседница. – То есть вы понимаете, о людях какого сорта я говорю? Иисус, Мария и Иосиф.

Она перекрестилась.

– А почему вы думаете, что она связана со всем этим? – спросил Пол.

– О чем вы?

– Почему вы думаете, что она не уехала куда-нибудь? Почему думаете, что с ней случилось… ну, что-то плохое?

Лицо женщины стало жестким и отстраненным. Глаза сузились, казалось, она увидела Пола в первый раз. А когда снова заговорила, в ее голосе сквозило заметное недоверие.

– Все плохо, мистер. Все это. Разве вы не понимаете? Знаете, что говорят про то место?

– Про какое?

– Про Дредс Хэнд.

– И что говорят?

– Что оно проклято, – сказала женщина. – Ужасные вещи творятся с людьми, которые приезжают туда. Они теряют себя. Духовно, я имею в виду. Их души разлагаются.

Пол лишь кивнул.

– Местные жители знают, но скрывают этот секрет. Эту темную тайну. Я слышала все эти истории. Ты вглядываешься в лес, а оттуда что-то вглядывается в тебя.

– И что же?

Женщина не ответила. Она смотрела на него, и с каждым ударом сердца ее взгляд делался все более и более напряженным.

– Что же? – повторил Пол.

Из двери в дальнем конце зала вышел мужчина в оксфордской рубашке с рукавами, закатанными до локтей, и отвлек внимание его собеседницы. Она моргнула и тряхнула головой. Мужчина в рубашке заглянул в планшет, затем крикнул:

– Холлистеры.

Пожилая пара поднялась из-за столика и медленной, скованной артритом походкой уныло побрела за ним.

– Мне очень жаль, – женщина потянулась, похлопала Пола по руке, ладонь у нее была холодной, а пальцы грубыми и жесткими, как ветки. – У меня никакого чувства такта. Совсем никакого. Вы говорили, что здесь из-за своего ребенка?

– Из-за брата, – поправил он.

– У вас есть его фото?

– С собой нет.

– Ни одного? Он пропал, а у вас нет его фотографии?

«Мы близнецы. Я сам расхаживаю с его лицом», – подумал Пол, но вслух не сказал.

– Ну, у меня есть несколько в телефоне, – признался он.

Женщина, казалось, загорелась.

– Давайте посмотрим. Может быть, я его узнаю.

Когда он вытащил из куртки мобильник, то понял, что да, теперь он официальный член клуба «Безнадежно Проклятых».

«Я собираюсь показать незнакомке фото Дэнни, и, похоже, это будет только начало. Затем я примусь показывать его снимок каждому встречному засранцу – в ресторанах, в парках, в кино, в продуктовых лавках, – а потом стану таскать целые фотоальбомы, делясь своим горем с другими и тараторя, как идиот, пока не сойду с ума или не пристану к неподходящему человеку, который сломает мне нос».

Удивительно, но еще чуть-чуть, и он расхохотался бы. И все, что он мог сделать, это попытаться удержать смех. Пол прекрасно понимал, что если рассмеется, то от этого зрелища бедная хрупкая женщина с визгом помчится по коридору на улицу. И, конечно, из-за этих мыслей сдерживаться становилось еще труднее.

– Что-то не так? – женщина смотрела на него, уголок ее рта приподнялся в смущенной полугримасе.

– Наверное, я просто задумался о Дэнни, – ответил он и показал последнюю фотографию брата на своем телефоне. Ту самую, что прислал Дэнни перед тем, как связь с ним оборвалась, – селфи перед ветхой бревенчатой хибарой и какими-то деревянными крестами, вбитыми в землю по обе стороны фасада.